Второе, что следует помнить, это то, что всякое действие, имеющее колоссальное индивидуальное значение для «нас любимых», как правило, ничто для популяции или биоценоза. Согласитесь, что как бы не бушевали эпидемии, войны и техногенное загрязнение, и сколько бы человеческих душ не было загублено в результате этого, вид все еще живой и продолжает размножаться. Любой губительный фактор теряет свое значение для популяции или биоценоза, если его действие перевешивают действия благоприятных факторов.

Вот и получается: несмотря на высокие уровни радиации в 1986 году, уже тогда дикий мир получил невероятно благоприятный шанс жить, как ему заблагорассудиться. Главный сдерживающий и неблагоприятный фактор – человек – покинул территорию, ушел из страха потерять хоть кого-то из своего числа. А дикие твари о радиации ничего не знали и стали размножаться и расселяться, и занимать все уголочки и ниши, которые им только подходили. Да, некоторые из них гибли. Иногда это были целые сообщества. Например, в центральной части Чернобыльской зоны погибли сосны, педобионты, позвоночные животные. Но их место занимали другие организмы: либо более радиоустойчивые, либо – до тех пор, пока выживание оставшихся не превысило иммиграцию. По мере смягчения радиационной обстановки ее негативное значение снижалось еще быстрее. Во-первых, всегда присутствовал разбавляющий эффект генетического обмена, а во-вторых, проявился эффект адаптации. И это не только включение компенсаторно-восстановительных механизмов каждой клетки и каждой системы организма, это включение и внутри популяционных механизмов. Более того, кто не смог, тот и не выжил, а остались только те, кто был способен там жить. В результате, если не знать всю эту подноготную, то картина вырисовывается следующая: дикий мир не только не покидал «пораженные радиацией» ландшафты, но и производил впечатление парадоксального процветания. Впрочем, парадоксальность – это исключительно эмоциональное окрашивание ситуации. В Чернобыльской зоне все происходило в соответствии с классическим законами природы. Жизнь норовит освоить любое пространство, и ее можно найти в ледниках, и в горячих источниках, и в реакторных водах. В Чернобыле развились резерватогенные сукцессии. Природные комплексы стали восстанавливать вид, свойственный этому региону и утраченный сотни лет назад.

Ныне и до той поры, пока человек не помешает, Чернобыльская зона – регион благоприятного развития природных комплексов в направлении восстановления автохтонного облика. И это происходит на большей части территории.